Маленький Авалон

Знаешь?! Я иногда вспоминаю наш Авалон. Наш маленький чудесный Авалон. Крошечный мир наших наивных, но уже не детских грез. Мирок, где наши друзья играли в ролевую игру, а мы любили друг друга и ничего, кроме этого нам не было нужно.

Я все жду, что они встанут рядом, в своих джинсовых доспехах, с бутафорскими мечами; окружат молчаливой группкой и житейские проблемы исчезнут, испарятся, как туман. Ланселот, Галахад, Артур, Геневра: Они называли меня Мерлином. Дураки! Я был Рэндомом, принцем Амбера, случайно попавшим во владения своего брата. Рыжим простоватым, азартным саксофонистом. Нет! Он умный и прямой, открытый.

Я был больше Друдлом. Шутом его высочества эмира Дауда абу-Салима фарр-ла-Кабир, умевшим называть себя дураком в присутствии дураков истинных. Только я не такой умный. Был. И, что еще хуже, не такой дурак.
Знаешь?! Я часто вспоминаю наш маленький Авалон через бездну прошедших, а точнее — упущенных, лет. Целых семи лет. ХА! Друзья мои, вы ведь подтвердите, что главным дураком был именно я. Ведь так, Гавейн? Ты же нашел свою чашу Грааля, мне рассказали. Нашел свою истину. Истину в вине. Ты нашел ее там, где ищут неуверенные в себе, слабые духом люди. Ты же никогда таким не был.

И ты тоже не будешь отрицать этого, Ланселот. Герой. Рыцарь без страха и упрека. Ты погиб совсем не как герой. Погиб так, как должен был погибнуть я, дурак. За месяц до дембеля. И не в пугале для сопляков — Чечне, а в Подмосковье, от рук сослуживцев. Ты ведь подтвердишь, что дураком был именно я.
А ты, Геневра? Что ты можешь возразить на это, грошовая прoститутка? Может, ты помнишь, недавно мы столкнулись на улице, в Москвее Вот уж где тяжело встретить землячку из маленького, провинциального городка. Ты была с солидным таким мужчиной. Твой клиент?.. Ты знаешь, он изрядно толст. Ах, он хорошо платит? Тогда все понятно. Прими мои поздравления. Ты больше не грошовая:

Нас всех изрядно била жизнь. Кого-то — больше, кого-то — меньше. Все это понимают, но от этого понимания никому и никогда не станет легче. Я вот иногда думаю. Кстати, тоже довольно вредная привычка, особенно если думаешь иногда. Как хорошо жить и ничего не понимать. Жить только сегодняшним днем, не заглядывая в будущее ни на йоту. Как в том украинском анекдоте: <Видишь, сынку - это море:>

Знаешь, я постоянно вспоминаю наш Авалон. Тебя и меня. Нас. Твою нежную, шелковистую кожу, тонкие, но сильные руки. Каскад сбегающих с плеч темных волос, затягивающие в свои невообразимые глубины черные глаза, немного полноватые губы. Они постоянно имели вкус спелой вишни. Я иногда читал тебе Хайяма, чаще — Гумилева, Шекспира и Киплинга. А помнишь:

О, женщина, услада из услад,
И злейшее из порождений ада:

Ты тогда долго смеялась. Мы смеялись вместе. Ведь хорошо — жить, понимая, что кто-то живет рядом с тобой, кому ты не безразличен, кто тебя любит, и кого любишь ты.
Знаешь, я никак не могу забыть наш Авалон. Маленькое лесное озеро в десятке километров от города. Я вижу его во сне. Вижу иногда и наяву. Я понимаю, что это уже паранойя. Он постоянно стоит у меня перед глазами. Мешает спать, нормально жить, любить:

ХА! Любовь! Эфемерное чувство, <мнимая величина>, привязанность и сострадание, возведенные в n-ую степень. И ты это мне очень ясно показала. Спасибо за урок. Любовь, глупая попытка оправдать свои действия, которые в основном сводятся к взаимному пользованию и совместному времяпрепровождению. Всего лишь средство, хотя и действенное, для достижения такой же мнимой победы в ролевой игре по имени <Жизнь>. Где призами будут минутное счастье, ощущение собственной значимости, показное, и очень редко — настоящее, уважение окружающих. А чаще всего — зависть, злоба, просто неприятие, и, в конце концов — смерть. Знаешь, эта игра тяготит меня все больше и больше. Нет! Не думай, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Из-за тебя?! Право, ты этого не стоишь. Ты это уже доказала. Я просто поставлю диск Blackmoors Night и мы с Гавейном ужремся до скотского состояния, топя в вине былые проблемы и зачатки новых идей.
КОНЕЦ

Red demon

2007